Новые данные о проблеме родства языков.

Данной тематикой занимается сравнительно молодое направление лингвистики, зародившееся в Германии около двух веков назад.

Эту дисциплину называют компаративистика или сравнительно-историческое языкознание, бурное развитие которой пришлось на первую половину XX в.

С момента возникновения компаративистики европейские ученые приступили к изучению генетических связей индоевропейских и финно-угорских языков. Наиболее активно работали в этом направлении К. Виклунд, Х. Паасонен, Б. Коллиндер и др.

Однако у ряда германских авторов очень рано проснулись гены шовинизма. Так, в конце XIX в. Отто Шрадер выпустил работу по сравнительному языковедению индогерманских (т. е. и.-е.) языков. В ней он категорично утверждал: «О родстве финских языков с индогерманскими до сих пор невозможно и думать говорить».

К этой точке зрения присоединились и другие ученые, включая наших соотечественников. Например, Е. А. Хелимский (специалист по уралистике), критикуя многократно работы финских языковедов (особенно Койвулехто), в 1995 съязвил: «Было бы финно-угорское слово, а индоевропейская этимология найдется».

Такая его самоуверенность абсолютно беспочвенна. До сих пор один автор за другим повторяют нелепые, на мой взгляд, утверждения о том, что в древности уральские племена не имели понятия о металлургии (хотя известно: более 5000 лет назад на южном Урале был Аркаим и десятки др. поселений, где люди занимались выплавкой меди), якобы в их лексиконе не было названия
«кровать» и т. д.

Смею возразить:

1) (фин.) rauta — ‘железо’ (исходное значение – ‘медь’ ~ (лат.) raudus – ‘медь’; ‘медный’ ~ (рус.) ‘рудый’ (т. е. ‘рыжий’); (фин.) valu rauta – ‘чугун’; (= расплавленное железо);

2) (мар.) чойн – ‘чугун’ ~ (чечен.) чуьйна – ‘чугун’;

3) (мар.) кÿртньö – ‘железо’; ‘железный’. Этимон: режущие, рубящие орудия труда из железа, одного корня с (мар.) керде— ‘сабля’; ‘меч’;

4) (фин.) terä – ‘лезвие острие’ ~ (мар.) тÿредаш – ‘стричь’; ‘жать’ (злаки) ~ (чечен.) тур – ‘сабля’; ‘меч’;

5) (фин.) sänky – ‘кровать’ ~ (норв.) seng — ‘кровать’ ~ (мар.) шыҥалык – этимон: ‘кровать с пологом’.

Примечания: а) литера (мар.) ҥ = ŋ, т. е. велярный носовой согласный [= (англ.) ng в слове sing – ‘петь’]; б) (норв.) køye – ‘койка’ ~ (урал.) koja – ‘лежать’, ‘покоиться’.

Меня всю жизнь интересовали вопросы истории марийского языка, его происхождение, истории культуры моих предков. Но случилось так, что вырос я, учился и работал далеко от своей малой родины. Получив инженерное образование, несколько десятилетий работал в оборонной промышленности, решая самые разнообразные, порой довольно сложные научно-технические задачи, стал кандидатом технических наук.

Владея основами научной методологии, последние 20 лет окунулся в изучение истории языкознания, исторических грамматик самых разных языков (романских, германских, тюркских и др.), используя труды отечественных и зарубежных ученых, опубликованные в XIX- XX вв.

Со временем мне пришлось осознать, что целый ряд научных положений современной компаративистики требуют серьезной ревизии. Здесь следует выделить следующие моменты:

  1. Современная «Генетическая классификация языков мира» далека от совершенства. Достаточно одно: язык шумеров принято относить к языкам-изолятам, которые не имеют ни предков, ни потомков. Однако шумерские реликты можно обнаружить и в уральских, и в индоевропейских, и в вайнахских, и в полинезийских (напр. в гавайском) языках.

Ниже будут приведены доказательства данного положения.

В 2007 г. финский ассириолог Simo Parpola на очередном конгрессе ученых данного направления выступил с сенсационным докладом, провозгласив, что шумерский – уральский язык [указав при этом, что им выявлено около 1700 лексических соответствий в указанных языках].

Изучив шумеро-английский словарь [автор: A. Halloran], нельзя не согласиться с подобным выводом. Данный вопрос будет более подробно рассмотрен ниже.

  • Сейчас принято считать, что чеченский язык относится с сино-кавказской языковой семье, которая не входит в ностратическую семью. Однако мной выявлено более 500 чеченских лексем, имеющих общую этимологию с аналогами в уральских, индоевропейских, афразийских (= семито-хамитских) и даже полинезийских языках.
    • В середине XX в. американский лингвист М. Сводеш предложил столовный список базисной лексики для установления родственных связей языков. Позже появились подобные списки из двухсот и более слов. Однако все это применимо к случаям, когда период дивергенции языков не превышает 1500-2000 лет. И это, разумеется, при условии, если в это время сохраняются определенные историко-культурные и экономические связи между носителями этих языков; так можно говорить о родственных связях германских, романских, славянских языков.

В одной из своих работ С.А. Бурлак и С.А. Старостин отметили: «Легко показать, что любой романский язык в своем стословном списке сохраняет около 80-90% слов, бытовавших в этом списке в прароманском (= латинском) языке».

Однако этому возражает (на мой взгляд, совершенно необоснованно) известный французский языковед Eduard Bourcieƶ «Казалось бы, что в Италии в силу её географических и исторических условий должно было больше всего сохраниться следов от словарного состава латинского классического языка. Однако в действительности классических латинских слов там удержалось сравнительно немного», [см. Э. Бурсье «Основы романского языкознания», с 422]. Как видим, мнения ученых противоречивы.

С другой стороны, для древних языков была характерна полисемия. В этом можно удостовериться на лексике, например, шумерского или латинского языков. В частности, латинские глаголы (а так же их дериваты) зачастую имели десятки значений. Но в процессе диахронии в языках-потомках они закрепились только частными значениями. Иначе говоря, произошел отбор, семантики слов, их поле значений сузилось, конкретизировалось.

Нечто подобное произошло и в языках уральской семьи. Например, в базисной лексике марийского и финского языков (включая термины родства, имена объектов природы и др.) слишком много различий. Однако при этом следы общей матрицы выявить можно.

  • В середине XX в. выдающийся советский компаративист В.М. Иллич-Свитыч взялся за титаническую работу, поставив перед собой задачу реконструировать праформы ностратического языка. Но завершить эту работу ему не удалось, поскольку его жизнь оборвалась в 1966 г., когда ему было всего 32 года.

Благодаря помощи его коллег, которые обработали рукопись автора, внесли ряд дополнений и исправлений, в 1971 г. появилось на свет первое издание этой работы под названием «Опыт сравнения ностратических языков».

Их перечисления он давал в следующем порядке: семитохамитский, картвельский, индоевропейский, уральский, дравидийский, алтайский. Как видим, языки представлены не в алфавитном порядке, а по степени старшинства, каким оно представлялось автору. Обратим внимание и на то, что индоевропейский и уральский находятся рядом, но следуя данным современной антропогенетики, уральский следовало бы поставить впереди, поскольку народы этой семьи являются наиболее древними в Евразии, т. е. относятся к «ариям», носителем гаплогруппы R1а. Сравнительный словарь В.М. Иллича-Свитыча охватывает 245 праформ (от B до K). Мне пришлось потратить немало сил, чтобы внести свои дополнения и уточнения данного словника. Следует подчеркнуть, что за последние полвека никто не отважился продолжить эту работу или внести некоторые коррективы в уже опубликованный материал, а таковые необходимы.

Одна из возможных причин этого кроется в том, что даже самая тщательная процедура реконструкции не позволяет восстановить праязык в точности таким, как он выглядел некогда на самом деле. Например, по данным А. Мейе: «Никакая реконструкция не сможет представить «общий язык» таким, как он был в живой речи». Этой точки зрения он придерживался в своих публикациях, начиная с 1907 г. и позже.

В словнике № 19 В.М. Иллич-Свитыч дает, праформу BuHi – ‘вырасти’, ‘возникнуть’, опираясь на лексику и.-е., урал. и алт. яз, а также ряд изолированных др.-египет. форм, в частности: (саид.) bō – ‘дерево’.

В списке уральской лексики он указал слова значения ‘дерево’: (мар.) пу, (фин.) puu, (удм., коми) пу. Однако (мар.) пу – это ‘дрова’ или ‘древесина’, а ‘дерево’ – пушеҥге. Где корень – «пуш», а «еҥге» — формант имени существительного. При этом автор не включил в данную выборку многие другие лексемы: (англ.) bush – ‘куст’, (итал) bosco – ‘лес’, (грузин.) buchknari – ‘кустарник’, (чечен.) бохь – ‘вершина’, ‘верх’, (гавайск.) puka – ‘подниматься’, ‘вставать’, ‘начинаться’; opuu – ‘почка’ (бот.), а также ряд других, например: (рус., белор.) -пуща, (гавайск.) poo – ‘голова’ (<верх).

  • Есть весьма веские основания полагать, что самыми древними словами значения ‘камень’ являются: (мар.) кÿ или (венг.) кö. Они имеют звукоподражательное происхождение, — подобные звуки любой может услышать, ударяя два камня (булыжника) друг о друга. Далее произошло развитие семантики: ‘камень’ > ‘острый камень’ > ‘колоть’, ‘резать’, ‘убивать’ > ‘острый’, ‘резкий’ ‘зоркий’, ‘терпкий’ и др.

Полагаю, что именно так появились дериваты: (лат.) a-cuo – ‘делать острым’, ‘заострять’, (лат.) acumen – ‘верх’, ‘вершина’ ~ (рус.) камень ~ (литов.) akmuō – ‘камень’ ~ (лат.) acer – ‘острый’, ‘резкий’, ‘терпкий’, ‘трудный’ или ‘ тяжелый’ (о болезни) и мн.др., включая; (гавайск.) koi — ‘топор’, akama – ‘острый’; e aku — ‘резать’; e aki — ‘жалить’ (колоть). (и. е.) *(s) ker – ‘резать’ ~ (фин.) kirves – ‘топор’ ~ (литов.) kirvis – ‘топор’ и т. д.;

  • Заслуживает особого внимания ещё одно: имена значения ‘новый’, как правило происходят от глаголов, выражавших: ‘приводить в движение’ (‘двигаться’, ‘ехать’, ‘плыть’, ‘течь литься’), ‘подниматься’, ‘возноситься’, ‘расти’ и др.

В латыни этот глагол имеет форму инфекта ео, — это древний атематический глагол, характерный чередованием гласных в основе i/e (i). В шумер. яз есть аналог имеющий вид i/e (o) u/.

Так в марийском языке появилось имя у — ‘новый’ ~ (фин.) uusi – тж., что есть не что иное, как более поздний дериват исходной формы.

Все и.-е. варианты этого значения (novus, nuovo, новый, naujas, ny, neu и др.) — это приставочные формы к глаголу (лат.) ео.

Язык шумеров позволяет проследить то, как в нем появились впоследствии новые имена: u > ur – ‘возвышение’; ‘крыша дома’ (~ ‘строить’) ~ (чечен.) юрт – ‘село’, ‘поселение’ ~ (мар.) ур-лык – ‘потомство’, ‘семя’ (семена), где корень ур получил значение ‘создавать’, ‘производить’, а формант – лык означает ‘вид’, ‘категорию’ объектов [в латыни этому соответствует имя locus].

Далее: ur > (шумер.) kur – ‘гора’ ~ (мар.) курык – тж. ~ (чечен.) кур — ‘горная страна’ > этноним (рус.) курд ~ (итал.) curdo – тж., (рус.) курган = kur + gan – ‘гора земли’.

Заметим, что в древних языках (включая шумерский и латинский, наблюдалась взаимозаменяемость гласных u/o. Поэтому, в частности, зафиксированы варианты: (лат.арх.) volp – > vulp-; (лат. арх.) voltur > vultur, но имеются и варианты: (лат. арх.) volg — > vulgus – ‘народ’ ~ (мар.) полко – тж. ~ (др-в нем.) folc – ‘народ’, ‘войско’. Отсюда же в английском языке появилось имя folklore – (букв.) ‘народная мудрость’. По этой же причине мы имеем названия; Др. Булгария и Болгария; здесь тоже чередуются у/о.

  • Есть немало источников, позволяющих утверждать, что в далекие доисторические времена ареал обитания шумеров и уральских племен совпадали. Например (шумер.) subarian означало ‘северянин’. Не отсюда ли вар. (рус.) Сибирь и север? В волжской Булгарии именем сэбэр называли всех древних угров, т. е. всех племен, населявших Угорию (Югорию), земли восточнее Уральских гор.

Сами названия реки Урал и горной цепи Урал тоже восходят к глаголу (шумер) ur – 1) ‘поднимать’; 2) ‘делать проход’ и др.

В марийском языке ему соответствует глагол ур-аш – (исходно): 1) ‘делать’, ‘производить’; 2) делать проход, проток и т. п. > (мар.) урем – ‘улица’ (<просека) ~ (чечен., тюрк.) урам – тж.

Следует отметить, что множество принципиально важных вопросов о генетических связях ф.-у. и романских языков (включая процессы словообразования, элементы морфологии и фонетики) детально рассмотрены в моей первой работе «Марийский язык – старший брат латыни» (2011 г.). Там, в частности, было показано, что окончания инфинитива (мар.) — аш, -даш, -таш и др. отвечают доисторическим вариантам в латыни, которые позднее в силу закона ротацизма (звукопереход s>r) получили вид – are, -dare, -tare, а для вар. 4 спр. глаголов — ire (<ise). Аналогично (лат. доистор.) ausosa>aurora = аврора. Следует заметить, что ряд глаголов в англ. языке тоже сохранил указанные архаические окончания инфинитива, например: (англ.) astonish, distinguish, flourish и др.

Добавлю: марийские языковеды нередко относят лексемы мар. яз. к тюркизмам, поскольку они имеют формальное сходство. Но разве этого достаточно для подобных выводов? Кроме того, в исторических грамматиках тюркских языков этимология многих этих лексем отсутствует, остается невыясненной. В упомянутой моей первой работе затронута проблема языковых контактов, приведено при этом несколько десятков примеров того, когда марийско-тюркские соответствия имеют и.-е. аналоги, а последние отнести к тюркизмам никак нельзя. Более того, чтобы донести истину своим оппонентам, в следующей своей работе «Сколько родственников у марийцев?» (2012 г.) я составил 10 простых нераспространенных предложений на трех языках: русском, марийском и латинском, где было показано, что два последних варианта (т. е. марийский и латинский) являются зеркальным отражением или дублируют друг друга.

Спрашивается: нужны ли после этого какие то иные, более мудреные доказательства генетического родства уральских и романских языков? На мой взгляд, на этом месте следует поставить точку. Вопрос исчерпан.

  • Есть основания полагать, что с наступлением последнего ледникового периода значительная часть уральских племен вместе с протошумерами мигрировали на юг, в Месопотамию, где возникла шумерская цивилизация, а также царство Мари на берегах Евфрата, следы которого археологи обнаружили в первой половине ХХ в., но которые появились там около 5000 лет назад. Современные сирийцы до сих пор помнят о том, что в далекие времена на их земле было царство Мари. Следует заметить: (чечен.) Шема — ‘Сирия’.
    • В настоящее время моя научная задача – завершить работу над рукописью четвертой своей книги (предварительное название: «Марийский язык в зеркале ностратики», где в меру своих сил и способностей пытаюсь провести анализ генетических связей марийского языка со многими другими, включая такие, как: шумерский, кушитский и чадский (афразийская яз. семья), чеченский (входящий в подгруппу северокавказских языков), гавайский (полинезийская семья), а также язык маскоги – язык аборигенов юго-востока США.
    • Теперь в данном сообщении следует особое внимание обратить на родственные связи марийского и чеченского языков. Как было указано выше, мной выявлено 500 лексических соответствий, используя всего лишь один источник – словарь «Дош» (= Слово), автором которого является весьма почитаемый на своей родине Абу Исмаилов.

При таком объеме лексических соответствий невозможно говорить о каких-либо случайных совпадениях. Для меня вполне очевидно, что мы имеем дело с древней матрицей, связующей эти языки и народы. В данном послании нет возможности или необходимости привести весь объем наработанного лексического материала, достаточно ограничиться теми примерами, что могут представлять наибольший интерес.

  1. Начну с того, что словарь Абу Исмаилова имеет подзаголовок «Нохчийн маттах йолу ойланаш» = «Размышления о чеченском языке» Все мои земляки, кому я представлял данный подзаголовок, обращали внимание на то, что он содержит явные признаки мар. языка:

а) (мар.) ойлаш – ‘говорить’, ‘мыслить’ > ~ (чечен.) ойла — ‘дума, мысль’ (мн. ч.) ойланаш;

б) (чечен.) мотт – (лингв.) ‘речь’, ‘язык’ ~ (мар.) мут – ‘слово’ ~ (итал.) motto — (книжн.) ‘слово’ ~ (франц.) mot — ‘слово’ ~ (гот.) maϑleins – ‘слово’.

Здесь указанные и.-е. лексемы входят к полисемичному глаголу латыни.: moveo, movi, motum, ere, который в частности означал ‘выражать’, ‘объявлять’ поэтому все перечисленные выше имена – производные от супина (отглагольное имя) motum.

Кроме того, перфект movi дал вар. (пол.) mowa – ‘речь’, ‘язык’, (укр.) мова – тж. (пол.) mowic [= мувич], ‘говорить’;

в) (гавайск) ole-ole – ‘говорить’, ‘выступать с речью’ (перед аудиторией).

Приступая к изучению словаря «Дош», я обратил внимание на следующее: алфавит чеченского языка, построенный на кириллице, заканчивается знаком I, который отвечает гласному, который в горномарийском языке, скорее всего, имеет вариант ӹ.

Представляют интерес и такие выражения: (чечен.) la доьлла – ‘зима наступила’ ~ (мар.) ий толын ‘ледниковый (период) наступил (или пришел)’.

Добавим дается целый ряд других примеров, где особые комментарии не нужны:

# (чечен.) maьІна – ‘смысл’ ~ (мар.) ман-аш – ‘сказать’ ~ (гавайск.) manao – ‘дума’, ‘мысль’;

# (шумер.) gu – ‘поворот’, ‘угол’ ~ (чечен.) гуо — ‘круг’ ~ (мар.) агуаш — ‘гнуть’, ‘согнуть’ (приставочная форма), (морд.) гуй – ‘змея’ (<‘изгибаться’ или свиваться кольцами перед нападением), ~ (чечен.) гагура — горга – ‘очень’ круглый, ~ (мар.) кыгыркугыр – ‘зигзагом’;

# (чечен.) шура – ‘молоко’ (мар.) шӧр – тж. (шумер.) sur – ‘течь, литься’ > (гидроним) р. Сура (Пензенская область);

# (чечен.) сула – ‘овес’, ~ (мар.) шӱльӧ – тж, (итал.) sciogli-ere – (част. знач.) ‘распускать’, ‘растворять’, (разг.) ‘вызывать понос’. Примечание: всем известно, что овсяная каша – самая разваристая размазня;

# (чечен.) сурт – ‘рисунок’ ~ (мар.) сӱрет – ‘картина’, ‘рисунок’;

# (чечен.) тан – ‘нравиться’, ~ (мар.) таҥ – ‘прийти к согласию’, ‘мириться’, ‘друг’, ‘приятель’, ~ (лат. инфект) tango – ‘трогать’, ‘прикасаться’, ‘растрогать’, ‘волновать’ и др. > tactus – ‘влияние’, ‘воздействие’, ‘чувство’. ~ (исп.) tango – название танца (весьма приятно, волнующего и чувственного);

# (чечен.) гоьрда – ‘сабля’ (по имени мастера), но полагаю, что следует говорить не о имени собст., а об искусном мастере своего дела; ~ (мар.) керде – ‘сабля’ ~ (норв) ĸårdе – ‘шпага’; как показано выше, все эти названия восходят к (урал.) кӱ/кӧ >(и.-е.) *(s) ker – ‘резать’ и т.д.;

# (чечен.) мар/майра – ‘муж’ ~ (мар.) марий — тж., ~ (лат) maris – (генитив) – ‘муж’, ‘мужчина’, (порт.) marido – ‘муж’, ‘супруг’ (итал.) marito – тж., ~ (грузин.) kmari – ‘муж’;

# (чечен.) тамаш – ‘удивление’, ‘диво’, ~ (мар.) тамаша – тж.;

# (чечен.) шун – ‘пиршесто’, ~(мар.) шунаш – ‘потчевать’, угощать’;

# (чечен.) сий – ‘почет’, ‘уважение’ ~ (мар.) сий – ‘угощение’ (например, уважаемого гостя);

# (чечен.) тир – ‘вышивка’, ~ (мар.) тӱр – тж.;

# (чечен.) поьда – ‘обод’ ~ (мар.) пота — ‘пояс’;

# (чечен.) туьд — ‘петля ‘ ~ (мар) тодаш — ‘плести’;

# (чечен.) минг — ‘родинка ‘ ~ (мар.) меҥ – тж. [ҥ -велярный носовой ŋ= ng];

# (чечен.) пхьoьxa — ‘сход ‘, ‘собрание ‘ ~ (мар.) погаш — ‘собрать’, ‘созывать’;

# (чечен.) магуо – ‘одобрить’ ~ (мар. диал.) мак-таш – тж. [-таш, суф, инфинитива];

# (чечен.) букара – ‘горбатый’ — ~ (мар.) пӱгыр — ‘горб’;

# (чечен.) хьаргІa – ‘ворон’ ~ (мар.) корак – ‘ворона’;

# (чечен.) тем – ‘покой’, ‘спокойствие’ ~ (мар.) тым – тж., ~ (фин.) tyyneys – ‘спокойствие’ [здесь произошел звукопереход m>n] ~ (итал.) eutimia – ‘духовная уравновешенность’, ‘спокойствие духа’;

# (чечен.) кост – ‘поручение’ ~ (мар.) кӱш-таш – велить приказывать’, ~ (лат.) gesto — (частн. знач.) ‘командовать’, ‘начальствовать’;

# (чечен.) саку – ‘пальто’ ~ (итал.) sacco — ‘монашеская одежда’ или ‘мешок’ ~ (сб.- хорв.) cako — ‘пиджак’ ~ (шумер.) šag — ‘вместилище’ (‘оболочка’, ‘облачение’) ~ (мар. диал.) сакаш — ‘накинуть на плечи’ (плащ, одежду и т. д.);

# (чечен.) caкx – ‘настороженный’ ~ (мар. диал.) сак – ‘чуткий’, ~ (итал.) sagace – ‘чуткий’ ~ (морд. М) сёкорькс – ‘поплавок’ (на удочке);

# (чечен.) гІаргІа – (бот.) ‘пирамидальный тополь’ < высокий ~ (фин.) korkea – ‘высокий’;

# (чечен.) гІаргІули – (орнит.) ‘журавль’ ~ (фин.) kurki – ‘журавль’ ~ (морд. вар.) карка / карго – ‘журавль;

# (чечен.) хи – ‘вода’, ‘река’ ~ (селькуп.) ки – тж.;

# (чечен.) зазаг – ‘цветок’ ~ (морд. вар.) цеця /цяця – ‘цветок’;

# (чечен.) пайда – ‘польза’, ‘выгода’ ~ (мар.) пайда – тж.;

# (чечен.) жижиг – ‘мясо’ (мякоть) ~ (мар. диалект) чи-чи – ‘мясо’ ~ (итал.) ciccia — ‘мясо’ (на детск. яз.);

# (чечен.) гІуота – ‘овчарня’ ~ (иран.) kata/kota – хоз. постройка ~ (мар.) кудо – 1) лачуга,
2) летняя кухня (бревенчатая настройка без пола, потолка и окон), ~ (нем.) Hütte – ‘хижина, избушка’;

# (мар.) шагат – ‘час’ ~ (чечен.) cахьт – ‘час’ ~ (азерб.) sagat – ‘час’ ~ (грузин.) saati — [<sahati] – ‘час’ ~ (фин.) aika – ‘время’, ‘пора’ ~ (лат.) ago – инфект (частн. знач.) ‘проходить’ (о времени);

Примечание: первые 4 варианта — это приставочные формы.

# (шумер.) gan/can – 1) ‘рождать’, ‘производить’, 2) ‘земля’; ~ (гавайск.) kane – ‘мужчина’, kaneiki – ‘мальчик’ [букв. ‘мужчина маленький’], ~ (гавайск.) iki – ~ (мар.) иге — ‘детеныш’, ~ (нем.) genosse – ‘товарищ’ [этинон: ‘соплеменник’], ~ (итал.) genitori – ‘родители’ ~ (др. булгар.) Кан – ‘царь’, ‘правитель’, примечание: основателем Волжской Булгарии был Кан Шилка (из марийцев) ~ (др. инд.) kana – ‘толпа’, ‘собрание’ ~ (фин.) kansa — ‘народ’ ~ (морд. Э.) кан — ‘род’ (ряд поколений от старшего предка), каназор – (диал.) ‘владыка’ ‘правитель’ примечание: (этрусск.) aesor – ‘царь’ ~ (тюрк.) хан, khan – ‘правитель’ ~ (чечен.) klaнт — ‘сын’, къано — ‘старейшина’, ~ (мар. диал.) канай – ‘пацан’, ‘парень’.

~ (мар.) кыне – ‘конопля’ (< растение < расти ~ (лат.) gigno) ~ (итал.) canape – ‘конопля’ ~ (др.- греч.) ĸαυατι — ‘веревка’, ‘канат’ (из конопли) ~ (н.- греч) ĸαυω – ‘делать’, ‘производить’ ~ (чечен.) кан – ‘колос’, ‘початок’ ~ (мар. Г) хана – ‘побег’, ‘росток’ [(мар.) кыне ~ (лат.) gigno – ‘возникать ‘вырастать’].

В завершение данного послания следует сказать: приведенный список лексических соответствий вполне достаточен, чтобы вдумчивый читатель осознал то, насколько важна и серьезна та проблема, изучению которой я посвятил последние 20 лет соей жизни. И, несмотря на то, что мне уже 77 лет, (т. е. возраст, когда люди все чаще имеют дело с медициной, а (лат.) medicina – (част. знач.)
‘яд, отрава’) надеюсь на Всевышнего [= (мар.) Кугы Юмо], что он даст мне силы завершить работу над своей четвертой книгой и опубликовать её в 2020 г., когда весь марийский народ будет отмечать 100-летие образования Республики Марий Эл.